Чёрный Обелиск

 Память о прошлом – Чёрный обелиск!

Так вышло, что с творчеством этого коллектива я познакомился относительно поздно, году примерно в 1992-93.
На тот момент за плечами было бессчётное множество прослушанного от The Beatles и Animals до Sepultura, Sodom, Napalm Death и прочего.
Так, что каким-то большим откровением и новшеством музыка группы для меня в принципе не стала, тем более, что к этому моменту мои музыкальные вкусы уже во всю дрейфовали, или точнее возвращались в сторону блюза, фолка и арт-рока. Мне стали малоинтересны железные запилы от Antrax и Megadeth, лохматый примитивизм панка и гранджа. Мало того мимолётное юношеское очарование так называемым “русским роком”, тоже кануло в Лету вместе со всеобщим спадом интереса к рок-музыке в целом.

На смену фееричным временам второй половины 80-х, когда из-под спуда на волю вырвалась вторая волна отечественной рок-музыки всевозможных направлений, стилей, жанров, заполнившая весь тот вакуум, созданный усилиями парт номенклатуры в 70-х, начале 80-х. После мгновенного очарования я быстро понял, что отечественная рок-музыка в большей своей части – просто школярская подделка под оригинал, этакая бардовская песня, исполненная в оформлении электроинструментов.

Поэтому, когда мне попалась кассета с записями Чёрного Обелиска, первой моей реакцией было – ещё одна копия Металлики и Моторхэд. Однако, прослушав записи более внимательно, я понял, что это нечто иное, нежели простое копирование Judas Priest и Iron Maiden, а’ ля Ария. Были в этом какая-то искренность и неуёмная энергия, при том, что тексты отнюдь не вселяли большого оптимизма. Мало того, эти самые тексты в определённой мере вполне соответствовали моим собственным мыслям на то время. Война, Город в огне, День прошёл, а ты всё жив, Стена, Убей их всех, совместно с песнями Янки Дягилевой – как нельзя лучше характеризуют моё тогдашнее состояние.
С тех пор прошло достаточно времени, нет в живых Толика Крупнова и Сергея Комарова, Александра Митрофанова, но из всех, когда-либо прослушанных мной отечественных команд, Чёрный Обелиск, совместно с парой-тройкой групп, остался одним из любимейших команд в истории отечественной рок-музыки.

Приступая к написанию этой статьи, я не ожидал, что работа моя затянется и дастся мне довольно тяжело. Обилие материала, масса событий, фактов, людей; оказалось огромным и продолжало расти вместе с погружением в тему. Запутанность и сложность отношений между участниками тех событий постепенно превращало небольшую статью в полноценное эссе и постепенно вгоняло меня в уныние. Хотелось как можно полнее и объективнее описать творческий путь музыкантов, при этом не перегружать материал излишними подробностями, чтобы окончательно не похоронить весь замысел.

С другой стороны, появление новых фактов ещё глубже раскрывало суть всех происходивших событий, давая возможность лучше понять историю коллектива. Поэтому, мне пришлось, да простят меня болельщики группы, часть фактологического материала исключить из повествования, иначе я бы никогда не смог закончить эту историю.

А началась эта история зимой 1984 года, когда два великовозрастных балбеса Толя и Слава заявились в ДК “Шерсть-Сукно», что на станции “Электрозаводская”, напротив МАМИ, где базировалась группа “Проспект”, исполнявшая джаз-рок. Зашли просто, чтобы погреться, а за одно узнать нет ли какой группы, в которую нужны басист и гитарист, повёрнутые на рок-музыке. На тот момент “Проспект” состоял из Михаила Рыбникова – вокал, сакс; Евгения Кудрявцева – клавиши; Евгения Ковалевского – лидер гитара; Константина Костыля Денешкина – ритм-гитара; Николай Агафошкин – барабаны, плюс тех персонал в лице Свето-оператора Андрея Батюшки Денешкина (брата Костыля) и Евгения Чайко – звукача. Всей этой бандой руководил старый музыкант и тихий алкоголик, как и все музыканты, Вадим Петрович, скромно трудившийся в данном ДК в качестве руководителя ВИА, игравшего на “похоронах и танцах”. Так как гитаристов в группе было в избытке, то Славик прошелестел как каравелла по волнам, а Толик остался.

Тут мы должны сделать небольшое отступление, дело в том, что для Крупнова выступление с группой не было в новинку, поэтому он быстро вписался, возможно, поэтому его и взяли, однако не станем спешить и присмотримся к главному герою.

В возрасте 14 лет Крупнов одновременно с тренировками, учёбой и занятиями скрипкой вливается в дружные ряды ВИА “Сверчки» (ничего не напоминает?) при районном Доме Пионеров в качестве гитариста. По сути, это ВИА было создано неким предприимчивым молодым челом, для зарабатывания денег путём выступлений на различных танцах и свадьбах. Так Крупнов заработал свои первые 25 рублей.
Через год он заканчивает музыкальную школу с отличием. Как позже вспоминал наш герой, его прям с выпускного хотели забрать в музилище, причём без экзаменов по теории там и прочему. Только чисто техника игры и все дела, однако, от этой идеи его отговорила матушка, которая настояла на том, чтобы Толик пошёл по стопам отца и поступил в технический Вуз, что он и сделал, окончив через год школу.
Правда студентом МАДи Крупнов пробыл всего три года, причём все три на первом курсе. Кто знает, может быть со временем Крупнов стал бы хорошим инженером – дорожником и строил бы всякие мосты и дороги, например, через залив Золотой Рог во Владивостоке или в Сочи Олимпийские объекты, да только как это обычно бывает в кино, Дестени включил радио, и судьба Анатолия круто изменилась. Дело в том, что ему на 18-тилетие его приятель Алексей Новичков подарил настоящую бас-гитару Musima, и это окончательно изменило жизнь Крупнова, он окончательно понял, что нашёл “свой ” инструмент и свою стезю”.
 

«…Вообще, то, что в классическом понимании называется Хэви Метал, я впервые услышал, когда мне было лет 19.
Это были вещи AC/ DC … Потом услышал группу Блэкфут.
И самый классический вариант я услышал году в 1985. Это была команда Warrior. Кассету с этой записью мне принёс приятель из института. Он же дал мне послушать в 1986 году Ингви Мальмстина… От Блэк Саббат я в те времена просто плевался”. (А.Крупнов).

Вообще, Крупнов в течении жизни не раз признавался в том, что он весьма плохо ориентируется в мире тяжёлого рока, и все свои познания черпает от случая к случаю, чаще по рекомендации своих друзей. Сейчас сложно судить насколько это соответствовало действительности, возможно, это была просто игра, лично я, слушая музыку Анатолия в это мало верю или может просто не хочу верить. Но, что подкупает в его игре – это то, что он мастерски владел тем материалом, который делал. Забегая вперёд, хочется привести маленький пример того, как Крупнов серьёзно подходил к изучению нового материала.

В 1988 году во время подготовки к гастролям в Венгрии в составе группы ШАХ, Антон Гарсиа дал Анатолию послушать Manowar и первой композицией по воспоминанию Анатолия, которую он у них услышал, была обработка знаменитого Полёта Шмеля Римского-Корсакова в исполнении Ди Майо – Sting of Bumblebee, техника его игры просто убила Анатолия. Тогда Гарсиа подзадорил Крупнова, что он так не сыграет. Через три месяца Крупнов уже играл эту композицию гораздо быстрее и чище Ди Майо. А неистовые американцы, декларирующие лозунг “Смерть фальшивому металу!”, стали одной из любимых групп Крупнова.

Уже позже, когда Чёрный обелиск занял полагающееся ему место в анналах рок-истории, Крупнов в одном из интервью вспоминал, как приходилось буквально с каждым из музыкантов шаг за шагом разбирать их партии. Исполнять официоз было не очень интересно, поэтому с подачи Петровича, ребята решили написать свою программу, к тому же Крупнов медленно, но верно вёл группу в сторону утяжеления звука. К этому моменту Толик уже устранил диссонанс, возникший у него после неудачного знакомства с творчеством Оззи и компании. «…мне принесли их концерт (году в 1985), и я не мог понять: как же это так, ведь эти люди не умеют ни играть, ни петь! За что же их уважать? И плевался я изрядно. Т. е у меня было академическое скрипичное образование, и о Саббат я думал примерно так: – нет места недоноскам. Всё, что я слушал до этого, было построено на классике; а это был Рок-н-ролл в чистом виде. Тогда я этого понять не мог. Только потом, уже услышав AC/DC, я ещё раз внимательно переслушал Блэк Саббат… и очень сильно завис на их музыке…» (А. Крупнов)

В результате всех этих пертрубаций, в группе происходит раскол, часть музыкантов, не имевшая тягу к тяжёлому саунду, просто разбрелась по другим коллективам, а оставшиеся сформировали то, что позже стало Чёрным Обелиском. Название родилось не сразу.
Какое-то время ребята так и работали под старым именем – Проспект, но в свете произошедших перемен, смена вывески стала логичной. Крупнов предложил назвать группу по названию романа Ремарка, которым в то время «болел», ребята согласились, хотя сначала и сомневались в правильности слова Обелиск. Женя Чайко вспоминал, что при обсуждении этого вопроса, именно ассоциации с кладбищенской тематикой больше всего смущало участников.

Первой заменой в составе стал Михаил Светлов. В конце июля 1986, лидер группы Чудо- Юдо – Хэнк, знавший о проблемах группы дал Крупнову номер телефона «неплохого гитариста». Крупнов позвонил Светлову и прямо в лоб спросил, умеет ли тот играть на гитаре. Как вспоминал позже Михаил, он предложил Толику прям в телефон что-нибудь сыграть, и запилил ему пару музыкальных джазовых темок. На что Крупнов, даже не поинтересовавшись планами Светлова, ему тут же заявил: Ты принят, репетиция завтра. На возражение Михаила, что у него просто нет электрогитары, Толик со свойственной ему беспечностью, заявил, что как -нибудь решим. А дальше началась мистика. Михаил, промучившись весь вечер и полночи, заснул и увидел сон, как он покупает себе гитару. Как вспоминает Светлов, с самого утра, только продрав глаза и не позавтракав, он первым делом отправился в ближайший от его дома музыкальный магазин «Аккорд», что на Нижней Масловке, где ждал его полный и наглый пушной северный зверёк, известный каждому жителю нашей страны. Немного расстроившись, ибо в своём сне он покупал гитару именно в этом магазе, Михаил отправился в ЦУМ, затем в ГУМ, где и увидел свою мечту- немецкую Lead Star. Уговорив продавца отложить на пару часов гитару, кинулся к матушке за деньгами, как никак по тем временам 220 рублей – это были большие деньги.
Каким-то чудом он уговорил её и успел вернуться за инструментом буквально за пару минут до того, как его продали. Забавно это сейчас писать, ибо я сейчас вспоминаю, как сам точно так же метался с корабля в магазин и обратно, покупая себе гитару в славном городе Владивостоке в далёком 1987 году. Правда это была концертная акустика с пластиковым корпусом и стоила она несколько дешевле. Появление в группе Светлова, вопрос с составом окончательно не решило.

Ещё до появления Михаила, Крупнов по наводке своих знакомых познакомился с Сергеем Пауком Троицким, который в принципе был не против поиграть с Толиком, но только на своих условиях. Крупнова это не слишком устраивало, так что с Пауком они разошлись. Зато Троицкий сам того не желая сделал Крупнову шикарный подарунок в лице Юрия Алексиса Алексеева с которым он явился к Толику на переговоры.

Юрий Алексеев родился 25.02.65 года в Москве, в раннем возрасте увлёкся футболом, в котором достиг значительных результатов и был включён в основной состав Локомотива в юношеской категории. Окончив 8 классов, Юра поступил в железнодорожный техникум, где увлёкся рок-музыкой. Совмещать профессиональный спорт с занятиями музыкой было сложно, и поразмыслив, Юра решил, что больших высот в спорте он достичь не сможет, поэтому всё своё внимание сосредоточил на гитаре. К этому делу он подошёл основательно. Будучи в хороших дружеских отношениях с музыкантами известной в рок-среде группы «99%», в 1981 году он приобрёл у них электрогитару и начал усердно её осваивать. В это же время он случайно знакомится с Сергеем Пауком Троицким, которому тогда было всего 17 лет. После одного из совместных сейшенов в 1982 году, во Дворце Пионеров на Бабушкинской, Алексеев вошёл в состав Коррозии Металла с которой проиграл в течении некоторого времени. Одновременно он работал в качестве продавца аппаратуры, на чём достаточно близко сошёлся с такими музыкантами как Антон Гарсия, Алик Грановский, Михаил Серышев и т.д.  В 1984 году Юрий был призван в славные ряды ВС СССР для исполнения своего Священного долга и Почётной обязанности по охране и обороне покоя советских граждан, для чего был отправлен в славный городок Чита, где и прибывал в течении двух лет. После дембеля Юрий, потерявший к тому моменту в технике, устроился работать в Московский Метрополитен электромонтажником, в свободное время вынашивая наполеоновские планы и восстанавливая утраченные за время службы навыки игры на гитаре. На момент знакомства с Крупновым, Алексеев был поглощён мыслью собрать собственный проект, поэтому отказался войти в группу Крупнова.

Поиски закончились 1.08.86 (официальный день рождения группы) с появлением в группе Юрия Ужас Анисимова. Кто и как привёл его на репетицию, история умалчивает, зато он пришёл со своей гитарой и примочками к ней. Крупнов вспоминал, что его здорово впечатлила игра Ужаса, несмотря на то, что у последнего были проблемы с чувством ритма. Вот в таком составе: Крупнов, Агафошкин, Светлов, Анисимов группа Чёрный Обелиск и создала свою первую программу, которая была отрепетирована и готова к показу. Первое публичное прослушивание группы произошло 23.09.86 года на репетиционной базе группы и продолжалось всего 30 минут. Уже тогда у Крупнова сформировалась концепция подачи материала, которая представляла из себя свето-шумовое шоу с элементами мистики и применением всяческих прибамбасов: дымов, фаеров и прочее, не хватало только средств. Музыкальная подача материала в духе Блэк Саббат в сочетании с собственным, по тем временам более чем приличным концертным аппаратом и собственным светом, просто убила пришедшую на концерт не слишком многочисленную публику. По сути это были все свои: друзья, родные, знакомые, завсегдатаи рок-тусовки, в том числе и представители московской Рок-Лаборатории. Программа, представленная на суд зрителей, включала пять песен, написанных Анатолием: Апокалипсис, Чёрный Обелиск, Абадонна, Троянский конь и Болезнь. Светлов, вспоминая тот концерт рассказывал, что после того, как группа отыграла свой сет и в зале включился свет, зал безмолвствовал. Крупнов, подойдя к микрофону спросил: «Ну как? Пока всё», и зал просто взорвался аплодисментами. Сразу же после концерта к Толику подошёл басист группы «Легион» Олег Царёв, специально приехавший посмотреть новую группу, и предложил совместное выступление и вступление в Рок-Лабораторию. Собственно, предложение о вступлении в официальную рок – структуру было сделано отнюдь не за высокое мастерство, хотя уровень новичков оказался вполне на высоте. Сам Крупнов, вспоминая этот эпизод, посмеиваясь, говорил, что подоплёка-то была вполне меркантильная. Всё дело было в тех технических возможностях, которыми обладала группа. Мы уже говорили о том, что Чёрный Обелиск имел в своём распоряжении отличный, по тем временам, для любительских групп — полноценный концертный аппарат. С 3-х Квт порталами, сценическими мониторами, двумя световыми мачтами. Такое не каждая группа могла себе позволить, пользуясь обычно парой- тройкой комбиков, что создавало большие проблемы для устроителей концертов. А тут вот тебе сразу и аппарат, и свет для всяческих сборных концертов, других-то тогда и не было. С другой стороны, вступление в Лабораторию давало группе доступ к концертным площадкам, а значит и к росту популярности, да и материальную сторону вопроса никто не отменял. Так что ребята конечно же с радостью согласились и уже через две недели играли сборный концерт вместе с группами «99%», «Легион», «Тяжёлый день» и «Мартин» и «Кросс».

Для Обелиска – это было вообще первое появление на крупной площадке, в отличии от тех же «Мартина» и «Тяжёлого дня», которые и сами были ещё только в начале пути, образовавшись примерно в одно с Обелиском время, но уже успевших засветиться. Так что выход на сцену музыкантов сопровождался шумом, возгласами негодования и советами отправиться в далёкое эротическое путешествие. Может кто другой бы и обиделся, но только не Толик, все кто его вспоминают, говорят о его огромном оптимизме, вселенском позитиве, который простирался на всех, с кем он общался, начиная от коллег музыкантов, до бабушек вахтёрш. Анатолий обладал огромной харизмой и почти магическим влиянием на окружающих. Поэтому, как всегда немного застенчиво улыбаясь, не обращая внимания на крики, Толя ударил по струнам… По воспоминаниям Евгения Чайко, зал просто прибило от первых тяжёлых риффов «Апокалипсиса», зал не просто притих, он замолк, словно заворожённый магией группы и находился в трансе всё время выступления, взорвавшись воплями восторга по окончании сета.
Это был грандиознейший успех, зал орал так, что не было слышно аппаратуры.

«Я бы назвал Крупнова человеком, с которым я разучился лажать на концертах, говорит Юрий Алексеев, потому что Крупа, наслушавшись таких групп, как «Металлика» и «Джудас Прист», очень ясно представлял себе, что он хочет слышать, и он требовал, чтобы гитаристы играли всё точно…» Так на волне роста популярности осенью 1986 года, группу был вынужден покинуть Михаил Светлов.

Что и как произошло на самом деле, и какие тому были предпосылки, сейчас вряд ли возможно установить, ибо все участники тех событий вспоминают и оценивают их по-разному. Но формальной причиной, озвученной самим Крупновым, были проблемы с игрой Михаила. Группу, в первую очередь самого Толика и Женю Чайко (фаната чистого звука), стали сильно раздражать ляпы Михаила. Его гитара, по воспоминаниям Крупнова, постоянно свистела и никакие советы Михаилу не помогали. В результате, он видимо сам почувствовал неизбежное и ушёл. Его место в группе занял Юрий Алексеев.

Как мы помним, Алексеев ранее получал приглашение Крупнова, но отказал в пользу проекта «Мастадонт», на этот раз дело обстояло иначе, Алексис сам подошёл к Крупнову.

Так же, как и в случае со Светловым, да, пожалуй, и с другими поворотными моментами, точной картины не восстановить. Сам Крупнов говорил, что Алексис подошёл к нему после очередного концерта группы в ДК им. Войновича и с порога рубанул – «Привет, помнишь меня, я Юра. Мы с тобой там-то и там-то виделись. Теперь я буду твоим гитаристом». На следующий день он перезвонил и спросил: «Ну что, когда мне приезжать на репетицию?» По словам же самого Алексиса, он приехал к Анатолию домой, где получил от него катушку с записью и словами: – «Сними, что сможешь, а остальное я покажу», «…я выучил программу очень быстро, дня за четыре, то есть, если я пришёл в понедельник, то в субботу я уже я уже мог играть концерт».

Как бы то ни было, зимой 1986 года Алексис уже стал полноправным членом группы, что весьма пошло ей на пользу. Именно с его участием в декабре 1986 года группа доделывает программу «Апокалипсис» и записывает демо-ленту на самопальном 9-ти канальном магнитофоне. Однако, поскольку никто из ребят толком не представлял, как всё это делается, запись получилась низкого качества. Альбом по стилистике был выдержан в духе Black Sabbath раннего периода. Такой же тягучий, тяжёлый саунд с использованием всяческих шумов и звуков, цитат из Булгакова. Очень уж нравились Крупнову такие эффекты, и как мы помним, именно в этот период он распробовал творчество Оззи и компании. Даже взглянув на трэк-лист альбома можно себе представить его тогдашнее увлечения по названиям песен Полночь, Аббадон, Фантастическая гравюра, Троянский конь, Апокалипсис…  Сплошная мистика, страх и ужас

К декабрю 1986 года Обелиск был вынужден сменить базу, обосновавшись в ДК «Коммуна», на Тульской, однако ненадолго в связи с техническими проблемами. Год завершился с хорошим результатом в виде концерта в ДК «Медик» совместно с Легионом и Мартином, закрепив за собой статус одной из лучших тяжёлых групп страны.

Новый 1987 год стал для группы, пожалуй, самым удачным в карьере, за всё время её существования. Во- первых группу приняли в состав Рок-лаборатории, что вывело её на почти официальный уровень, что в то время значило весьма много, анти-роковую компанию никто не отменял, и членство в полуофициальной структуре давало хотя бы минимум защиты от рьяных комсомольцев.

Во-вторых, группа разработала новую концертную программу на основе театрализованного свето-шумового и пиротехнического шоу, которого не было ни у одной группы, ну может быть только за исключением Круиза. Для оформления сцены Крупнов заказал по знакомству в одной из театральных мастерских огромный череп из папье-маше, покрытый фосфоресцирующей краской. Немного доработав его, группа добилась, что он стал механическим, управляемым с пульта. Мало того, в глазницы были встроены два лазера, так же вращавшихся в разные стороны. Кроме этого, Николай Агафошкин прикрепил на установку скелет. Всё это в купе со звуковыми эффектами, дымом (у группы была своя дым-машина), светом давало самый невероятный эффект, создавая мистическую атмосферу.

Фестиваль стартовал 14 февраля 1987 года с выступления лучших тяжёлых групп: Мартин, Тяжёлый день, Легион, Коррозия Металла, 99%, Укрощение Марса. Программу дня закрывали Чёрный Обелиск. Главный организатор и распорядитель фестиваля, по совместительству — директор Рок-лаборатории, зная репутацию группы, специально поставила Обелиск последним, фактически сделав их хэдлайнерами. Не смотря на все прогнозы и ожидания, Обелиск занял лишь третье место, уступив Тяжёлому дню и Легиону.

Все описанные события конечно были важными, однако мало что прибавляли к репутации и статусу группы. Несмотря ни на что, Обелиск так и оставался чисто московской группой, имевшей некоторый успех в стране. Положение могло изменить только большое турне по стране или участие в концерте с зарубежными артистами. Провидение словно услышало чаяния ребят. Помимо череды концертов в Москве и области Чёрный Обелиск, пожалуй, один из первых, кто успешно выступил на одной сцене с зарубежными рокерами. Речь идёт о концерте финских панк-рокеров из Silenium Viljet в Измайлово.
Чёрный обелиск открывал выступление гостей. Тот концерт получил заметный резонанс и резко повысил вес группы. А окончательно утвердил статус команды как металлическая группа №1 в СССР гастрольный выезд в Вильнюс, в составе экспедиции Рок-лаборатории зимой 1987 года. Кроме Обелиска в том фестивале Литуаника приняли участие так же группы Центр, Ва-БанкЪ, Николай Коперник. С одной стороны, эта поездка стала ещё одной ступенькой к вершине, с другой, принесла очередные проблемы с составом.

У группы было запланировано два концерта. Ребят приняли очень хорошо, зал стоял на ушах, если так можно сказать, ничего не предвещало проблем. Однако во время второго концерта у Ужаса в самый кульминационный момент песни Полночь порвалась струна и Юра невозмутимо ушёл за кулисы её менять. Группа продолжила играть, оглядываясь в ожидании гитариста, а он всё не шёл. Закончив песню, Крупнов пошёл проверить, что случилось и обнаружил Анисимова, преспокойно курившего и даже не думавшего менять струны. Произошёл конфликт, в результате которого группа доигрывала концерт уже без гитариста. По возвращении в Москву было принято решение распрощаться с Ужасом. После увольнения Анисимов некоторое время играл в группе Мафия, Юрия Забелло. а после вообще исчез с музыкального небосклона.

Свято место, как известно, пусто не бывает. Анатолий умел привлекать к себе людей и весьма ценил дружбу и хорошие отношения со многими людьми. Особые взаимоотношения у Крупнова сложились с Михаилом Светловым. Поэтому, когда последний позвонил Толику, тот немедленно вернул его в состав команды. Надо сказать, что Михаил за время отсутствия в Обелиске весьма поднаторел и улучшил качество игры.

Возвращение Светлова внесло свежую струю в творчество группы. Композиции зазвучали более профессионально и свежо. К этому моменту ранние композиции Троянский конь, Болезнь, Вступление практически исчезли из концертной программы группы. На их место пришли Литания Сатане, Цветы зла, Сплин, Фантастическая гравюра.

Весной 1987 года Обелиск совершает скандальное турне в Грузию превратившиеся в сплошной алко-марафон и бенефис Юрия Алексеева. Дошло до того, что Алексеев в невменяемом состоянии после длительного употребления местных вин залез на столб и агитировал жителей Грузии отсоединиться от СССР, а его выбрать депутатом.

По сути эта поездка стала предвестником конца группы. Нет, в плане популярности, в плане работы, у группы дела шли просто отлично. Концерты в Москве, выезды на гастроли, достигавшие двух-трёх месяцев приносили ребятам стабильный доход и укрепляли популярность. Мало того, для группы вместе с принятием в Рок-лабораторию произошло ещё событие, выведшее их уже на профессиональную сцену. Группа прошла тарификацию и была узаконена Минкультом, тем самым получив официальный статус на ряду с Мастером, Арией, Чёрным Кофе и Круизом.

К лету у группы снова стал вопрос с базой. Предыдущая в ДК Коммуна оказалась малопригодной для рок-музыки. Несмотря на страстную любовь директора ДК к рокерам, после небольшого пожара на базе группа покинула стены ДК и помыкавшись каким-то непонятным образом Крупнов сумел договориться с директором ДК им. Горбунова, той самой легендарной Горбушки.

По прошествии некоторого времени появляются такие песни как: Серый святой, Меч, Цезарь, Женщины в чёрном. Подводя итоги 1987 года для группы, Крупнов заметил без лишнего жеманства, что: «…Да, в 1987 году мы были королями. 1987 год был самым подъёмным. Тогда мы хорошенько наподдали всем. Ситуация была такова: все стремились играть как можно быстрее, а мы – как можно тяжелее и мрачнее…этим, наверное, мы всех и обставили…».
Возможно именно ощущение, что они могут всё, сподвигло Крупнова и Алексеева пойти поступать в Гнесенку. Понятно дело, что из этой затеи ничего не вышло. Тем не менее, Крупнов нисколько не лукавил, говоря о том, что группа была лучшей в Союзе. Обелиск, не смотря на отсутствие у группы студийных записей, имела гигантскую популярность. Все концерты проходили с аншлагами, мало того, публика в зале знала и подпевала песни вместе с Крупновым.

Группа даёт по 8-10 концертов в месяц, в конце зимы в Свердловске проходит Первый Всесоюзный хэви-метал фестиваль Металлопластика, где Обелиск занял второе место, уступив всё тому же Тяжёлому дню. Вспоминая тот фест, Крупнов объяснял второе место значительным количеством алкоголя, выпитого накануне.

Надо честно признать, что алкоголь в творчестве многих музыкантов, не только рокеров, занимает значительное место, и в этом отношении Чёрный Обелиск не был исключением, однако для Крупнова, как и для всей группы алкоголь стал большой проблемой. Вообще, как вспоминал Алексеев: «Вместо всего 1988 года можно нарисовать одну огромную бутылку»

Летом 1988 года газета Московский Комсомолец проводила фестиваль «Музыкальная дорожка», где Чёрный Обелиск уже становится победителем, заняв первое место. Финальный концерт группы ознаменовался выездом Крупнова на белом Харлее 1947 года на сцену Зелёного театра ЦПКиО. Идею с мотоциклом Крупнову подал техник группы и по совместительству фанат Judas Priest и байкерского движения – Эдуард Ратников.

Тут надо сказать, что с этим самым первым местом произошла почти криминальная история. Руководители (жюри) фестиваля за первое место выдавали приз в виде Телевизора буржуйского и видеомагнитофона. Но условием поставили, что видак заберут себе, ну что с них взять – комсомольцы. Ну себе и себе, Крупнов потом смеялся, что телевизор группа пропила, не делить же на всех. Плотный гастрольный график, проблемы с алкоголем стали мешать творчеству. Многие песни такие как: Крысолов. Рокер и т.д. пришлось бросать на стадии доводки. Времени физически не хватало. Кроме всего этого, у музыкантов накопилась усталость, и как результат всего этого, между ними начало расти напряжение, участились срывы, росло отчуждение. Особенно это сказалось на отношениях Крупнова – Агафошкина и Светлова – Алексеева.

Крупнов очень хорошо общался со Светловым и Алексеевым, но не ладил с Агафошкиным. Алексеев же прекрасно общался с Агафошкиным и Крупновым, но с Михаилом у него отношения не клеились. Остальные метались между враждующими. Надо сказать, и в этом сходятся почти все, в том, что Николай Агафошкин, который был старше всех остальных, имел семью и детей, с музыкантами вне музыки практически не общался. Его мало интересовали после концертные посиделки и выпивка на репетициях.

Всё своё свободное время он предпочитал проводить с семьёй, и его начали доставать неопределённость и срывы Крупнова. Для него финансовая стабильность была приоритетней, нежели разухабистая рок-н- ролльность. Поэтому между Крупновым и другими участниками группы, ну может кроме Светлова, на почве алкоголизма возникли серьёзные тёрки. «…ситуация была просто катастрофическая. Пьянство Крупнова приобретало огромные размеры. Бывали случаи, когда к нам приходили журналисты брать интервью и спрашивали: «Где ваш главный?» А в это время главный валялся в стельку пьяный где-нибудь за колонками…» (Ю. Алексеев) Теперь практически ни один концерт уже не обходился без выпивки.
Со стороны Крупнова всегда педантичного до мелочей, всего что касалось музыки, звука, всё чаще появляется лажа. Об этом ему уже в открытую говорили друзья, Женя Чайко напрямую заявил Толику, что последний ведёт группу к развалу, но всё было тщетно. Как вспоминает Алексеев: «…Когда мы ехали в Кишинёв, настроение внутри группы было ужасное. Играть уже никому не хотелось…»

Возможно, Крупнов и сам понимал всё это, просто не знал, как разрулить ситуацию и при этом никого не обидеть. Ведь не зря же уже после воссоединения Анатолий в одном из интервью описывал ситуацию следующим образом: «-Это был скорее не распад – я просто отпустил всех на каникулы. До сих пор у нас была очень интенсивная гастрольная деятельность, и просто обрыдло видеть одни и те же лица. Да и от моей физиономии всех уже тошнило! …Но я чётко знал, что группа будет воссоздана.»

Так ли это было или нет, но в конце июля группа отправляется на гастроли в Одессу и Кишинёв совместно с группой Шах Антона Гарсиа на разогреве. Эта поездка стала самой разгульной и последней в истории Чёрного Обелиска в его классическом составе. Обелиску и Шаху предстояло отработать 10 концертов за пять дней. В отличии от большинства гастролей, в этот раз условия были просто идеальные. Отличная гостиница в центре города, отличная площадка – Дворец Съездов КП Молдавии, широкое гостеприимство принимающей стороны и толпы болельщиков. Даже несмотря на то, что пить ребята начали ещё накануне отъезда и продолжали всё время турне, концерты проходили практически идеально вплоть до последнего дня. Отработав дневной (девятый по счёту) концерт, музыканты отдыхали во внутреннем дворике Дворца Съездов, когда между Крупновым и одним из техников возник конфликт, переросший в драку. По словам Крупнова, и некоторых очевидцев, ребята решили отойти, чтобы не учинять разборки при всех. Как вспоминал Крупнов, они двинулись к каким-то гаражам, где, не дойдя метра два, оппонент Крупнова резко развернулся и ударил его по голове бутылкой пива, после чего убежал. Пока Крупнову оказывали помощь, его противник прошёл за кулисы и разбил бас гитару Анатолия. Вот как об этом вспоминает Женя Чайко: «- Они пошли погулять, а мы естественно были в запарке, поскольку занимались подготовкой концерта. Вдруг кто-то сообщает, что у Крупнова разбита голова, и что он, якобы, ни жив, ни мёртв. Мы за голову схватились: что делать дальше? Появляется Крупнов с перемотанной головой и -чувствуется — с лёгким сотрясением мозга, поскольку казался слегка тормознутым. Я спрашиваю: – Ну и что будем делать? Концерт отменять?

– Нет, я буду играть! – отвечает Толик …Даже будучи ни жив, ни мёртв, он отбарабанил концерт. Причём нормально отбарабанил, мне как-то не запомнилось, что он валит концерт. Воля у него была колоссальной.»

Вернувшись в Москву, группа распалась 1.08.88, просуществовав полных два года.

Вопрос с распадом, как и некоторые другие моменты в жизни группы, весьма неоднозначен и описывается участниками совершенно по-разному. По одной из версий, подозрения о том, что Крупнов собрался соскочить, возникли ещё на стадии поездки в Кишинёв. Женя Чайко в разговоре с Николаем Агафошкиным поделился своими мыслями по поводу того, что Анатолий слишком плотно прослушивает последнюю программу ШАХа и возможно, это последнее турне группы. Агафошкин же в свою очередь пересказал этот разговор Алексееву, который и задал вопрос Крупнову: – А что дальше, Толя? Что дальше? Но ответа не получил. Крупнов отмолчался. Сам же Анатолий в своё время протестовал против такой версии, указывая на то, что вопрос о сотрудничестве с Шахом возник только на обратном пути. Это одна из версий, другая заключается в том, что никаких предпосылок к уходу Крупнова вообще не было. Группа вернулась в Москву как обычно и несколько дней отдыхала. По словам Алексеева он позвонил Крупнову через несколько дней и поинтересовался, когда репетиция? В ответ получил: «-Не знаю, там посмотрим.» Спустя какое-то время снова позвонил и снова получил тот же ответ. И только уже через две недели случайно от знакомого узнал, что Крупнов подписал контракт с Шахом и уехал на гастроли в Венгрию.

Собственно, ситуация складывалась следующая. Как уже было сказано выше, отношения в коллективе достигли критической точки, музыканты были просто измотаны непрерывными гастролями, алкоголем и неприязненными отношениями. По словам Анатолия: «… Нас уже раздражал даже вид друг друга…Такого понятия как каникулы у нас до этого вообще не существовало. Мы как начали пахать в 1986, так и поехали. Без роздыха, без отпусков. Это была работа. И работа тяжёлая. …Перерыв был необходим. И тогда я думал, что месяц- полтора — это как раз нормально. Отдохнём друг от друга…»

Как это бывает обычно при распаде группы, в некоторых СМИ стали появляться различные нелицеприятные статьи, интервью, в которых музыканты обменивались колкостями обвиняя друг друга в происшедшем. Одновременно с этим, в среде поклонников Обелиска и рок- музыки начали витать различные слухи, основанные скорее на надеждах и ожиданиях нежели на фактах, подогретых заявление музыкантов о временном характере прекращения деятельности. Однако приблизительно через две-три недели стало понятно, что группа в том виде в каком она существовала до 1 августа 1988 года умерла. Оставшись без своего локомотива, группа начала само распадаться. Алексеев попытался взять роль лидера на себя и продолжить работу, но существовать в прежней стилистике и формате увы не получилось. Алексис решил создать собственную группу, используя наследство Обелиска, однако не все с этим согласились. Первым из оставшихся покинул группу Светлов, что собственно не удивительно, учитывая его сложные отношения с Алексисом. Оставшись вдвоём с Агафошкиным, Алексеев начал искать музыкантов, благо база, почти весь аппарат и тех персонал оставались. Через некоторое время группу доукомплектовали молодыми, до этого нигде не игравшими музыкантами Александром Мамалычевым – бас гитара и Александром Перцевым – гитара. Немного позднее, к ним присоединился вокалист Алексей Левшинский. Использовать старый материал и название посчитали невозможным и дело тут не только в авторских правах, сколько в том, что Алексеев хотел играть несколько иную музыку, но при этом не разрывать связь с прошлым. Таким образом было принято решение назваться Триумфальная Арка, тем самым продемонстрировав преемственность. Пикантность ситуации в том, что новое название придумал и предложил Алексееву сам Крупнов. Осталось дело за малым, нужен был собственный материал, но …его было катастрофически мало, то есть просто не было. От слова совсем, мало того примерно через месяц ребята потеряли базу, что естественно, так как аренда стоит денег, а они зарабатываются концертами и выпусками альбомов.

Найти новое помещение дело не из лёгких, поиски затягивались. В конце концов, один из основателей Обелиска Агафошкин заявил о своём уходе, сославшись на семейные обстоятельства. Как мы помним, Николай был самым возрастным, семейным человеком. Покинув группу, он отошёл от музыки и подался в бизнесмены. Через некоторое время вслед за ним ушли Перцев и Мамалычев, группа практически прекратила существование так и не начав работу. В течении двух месяцев Алексис искал базу, музыкантов и репетировал вместе с Левшинским и техниками группы, пока с помощью Жени Чайко ситуация не поправилась. Чайко предложил попробовать поиграть с барабанщиком Легиона Сергеем Комаровым, в тот момент оказавшегося на вольных хлебах. Алексис был знаком с Комаровым, хотя первый опыт и не был положительным, тем не менее решили попробовать, в отличии от предыдущего опыта техника Комарова выросла в разы и пришлась по душе Алексееву. К тому же сам Комаров был в своё время под впечатлением от Обелиска и в тайне хотел там поиграть. В результате желания и возможности сошлись в единой точке бифрукации и дали положительный результат, при чём с гораздо большим эффектом, которого ожидали. Дело в том, что Комаров присоединившись к Алексееву одновременно решил и вопрос с репетиционной базой для группы. Дело в том, что близкий друг Комарова Лёша Иванцов был страстным поклонником Чёрного Обелиска, поэтому узнав о трудностях ребят, предложил им помещение в Центре информации на Водном стадионе, где он работал. Буквально в течении месяца группа рекрутировала бас-гитариста Юрия Журавлёва и приступила к репетиции программы, которая была готова к концу года и в начале следующего 1989 была записана на базе в виде альбома Варвары. Однако по какой-то причине студии звукозаписи стали распространять её под названием «Мир-Дьявол», с этим названием она и осталась.

Весь материал был написан Алексеевым. Альбом получился концептуальным при том, что львиную долю составляли инструментальные партии, чего в принципе на тяжёлой сцене в то время просто не было.

Первое выступление на широкой публике состоялось весной 1989 года в рамках фестиваля «Рок против СПИДа» совместно с Д.И.В., Коррозия Металла, Консул.

Практически сразу же начали готовить вторую программу в духе Скорпионс, жизнь стала налаживаться.

Тем временем Светлов практически сразу после своей отставки решил заняться собственным проектом Полтергейст. Планы у группы были грандиозные, ни много ни мало превзойти Чёрный Обелиск, Триумфальную Арку, Шах, ЭСЕ и других металлургов, играя забойный трэш, однако далее непродолжительной концертной деятельности группа не продвинулась.

Одновременно, те два года, что Крупнов сотрудничал с Шахом, он продолжал совершенствовать своё мастерство и расширять музыкальный кругозор. Именно на этот период выпадает увлечение Крупнова музыкой Manowar. Первой композицией американцев, которую услышал Крупнов стала хрестоматийная Sting Of Bumblebee с альбома 1988 года – Kings Of Metal. Вот как он это вспоминал позже: «…У меня просто башню унесло! Я всегда играл и играл себе, а на левую руку никогда особо внимания не обращал…Тут ещё Гарсия меня подзадорил, сказав, что если б я играл хотя бы в половину так же, то… Я ответил: «Да что там в половину! Я так же буду играть! Даже лучше и быстрее!» После такого серьёзного вызова Крупнов не мог потерять лицо, поэтому заперся с гитарой и усердно тренировался, благо базовые навыки (мы помним про скрипку) у него были. Месяца через три Толя уже выдавал такие коленца, которые раньше не показывал. «…Кстати, все эти сольные проходы на басу, записанные в Стене и в Игроке – это как бы ответ Ди Майо. Ответ достаточный и качественный, потому что соло Ди Майо были записаны с безумными накладками, а я писал с ходу, без накладок. И причём я записал свои партии всего лишь раза со второго, с третьего…Опять же в альбоме «Я остаюсь» – это тоже ответ Manowar. Не по скорости (мне сейчас просто скучно играть быстро, я умею это делать, так зачем это делать всегда?), а по профессионализму…».

После небольшого перерыва группа вновь отправляется колесить по Европе. Собственно, гастрольный тур 1988 года, на который рассчитывал Крупнов затянулся на два года. Польша, Германия, Югославия, Чехословакия, Испания… «Я и стран всех не вспомню. Ведь у нас в стране тогда были проблемы со спиртным, а там… И когда я приезжал туда, то у меня начинался полный отрыв и оттяг. Упомнить что-либо трудно…», вспоминал позже Крупнов.

К 1990 году сложилась ситуация, при которой наметилось движение в сторону примирения бывших обелисковцев. Крупнов в одном из интервью вспоминал, какое на него оказывалось давление со стороны поклонников группы, да и желание играть собственный материал толкало его в сторону от Шаха, добавим к этому и сумасшедший гастрольный график, который так же не способствовал душевному покою. Как результат, в конце весны-начале лета 1990 года, при посредстве Иванцова произошло примирение Алексеева и Крупнова. Всё это сопровождалось распитием большого количества спирта и посиделками с песнями. Предложение «Цова» воссоединиться поначалу не возымело действия, однако по прошествии некоторого времени после примирения Алексеев пригласил Крупнова на базу в гости. Немного поиграв втроём с Комаровым, ребята решили возродить Обелиск.

Позже, вспоминая события, предшествующие воссоединению группы, Крупнов особо выделял значение Комарова, чья игра вдохновила его на возрождение Чёрного Обелиска.
«…Это человек, который мог играть с бешеной скоростью в две бочки и при этом идеально ровно вести качёвые размеры. У него была пушечная подача…На него я много ставил. Если бы не было Комара, то ещё неизвестно, воссоединился бы Обелиск вообще…».
Возрождение произошло в знаковую дату 1 августа 1990 года. В группу так же вернулись Женя Чайко и Михаил Светлов, с которым Толик не прекращал общения после распада в 1988 года.

О выступлении заранее объявлено не было, поэтому, когда хэдлайнер феста – Коррозия Металла, отыграла заключительный сет, часть зрителей отправилась по домам. Однако, часть зрителей остались в зале, видя, что свет не включается. Такая неопределённость продолжалась примерно полчаса и завершилась традиционным приветствием Толика «Чёрный Обелиск приветствует своих болельщиков!». Сказать, что зал взорвался – это ничего не сказать. Рёв стоял такой, какого не было даже во время выступления Коррозии.

В тот раз группа исполнила короткий сет из четырёх песен в том числе новых Стена и We Got Enough. Выступив живьём, группа временно отказалась от концертных выступлений и сосредоточилась на написании нового материала, кроме того стало понятно, что Светлов не тянет по мастерству в связи с чем пришлось искать ему замену .Такой заменой стал Василий Белошицкий (экс Э.С.Т.), сосватанный Крупнову Эдиком Ратниковым бывшим в то время манагером у Э.С.Т. За короткий срок были подготовлены песни для мини-альбома Жизнь после Смерти, в который вошли помимо Стены и We Got Enough так же Меч и Одинокий герой. Альбом рассматривался как основа полноценной программы, поэтому группа не разрешила распространять его. Однако, приступить к записи ребята не успели.13 Ноября 1990 года в результате ограбления квартиры погиб Сергей Комаров, застреленный налётчиком.

Группа оказалась на грани, все были подавлены происшедшим. Тем не менее, надо было жить дальше. Начались пробы барабанщиков, но ни один из прослушанных не устраивал группу, пока Василий Белошицкий не привёл своего знакомого барабанщика Владимира Ермакова (19 августа 1971, Казань). Что привлекло в нём участников Обелиска, сказать трудно, но в целом все сошлись, что подача материала была у него как у Комарова, ну ещё и наглость, в хорошем смысле слова. Так как Ермаков в то время был задействован в группе Stainless, было решено, что он отыграет один концерт, а там будет видно, при чём сам Ермаков, вспоминая те события утверждал, что большого желания менять коллектив у него не было, и только уже после своего первого выступления с группой на концерте в память Сергея Комарова, прошедшего в конце ноября, он принял окончательное решение.

1 Декабря группа принимает участие в фестивале Трэш-Эпидемия уже в постоянном составе. Подходило время записи новой программы, как вспоминает Ермаков, это было весьма напряжённое время. «Я только начинал въезжать в музыку Чёрного Обелиска, а уже подходила пора записи альбома. Мне пришлось две недели подряд, по восемь часов в день сидеть на базе и разучивать материал. Было очень трудно, но программу я выучил на зубок. Чисто морально помогало ещё то, что ко мне все хорошо относились…Меня приняли в Обелиск сразу и окончательно». Мало того, Николай Агафошкин подарил свои барабаны Ермакову, за что последний был ему весьма благодарен. «…это даже как-то подняло меня морально: играть в восстановленном Обелиске на восстановленных барабанах». По взаимному согласию, ударная установка Комарова осталась стоять на базе как символ. К ней больше никто не прикасался. С того времени каждый год 13 ноября группа проводит мемориальный концерт в память Сергея.

В январе 1991 года программа «Стена» была готова и 28 марта 1991 года увидела свет. Тут, кстати, тоже есть любопытный момент. На альбоме есть песня Аве, Цезарь, а исторический Цезарь погиб именно в Мартовские Иды (как раз выпадавшие на конец Марта), чем не мистическое совпадение. Альбом получился энергичный. Как всегда, в стилистике Обелиска с использованием всевозможных звуковых эффектов. Открывался и закрывался он весьма оригинальным образом – исполнением Ламбады силами какого-то сумасшедшего духового оркестра. В альбом вошли Стена, We Got Enough, Серый святой, Аве Цезарь, Меч, Полночь, Игрок и ещё одна англоязычная вещь – кавер песни AC/DC- Touch To Much. В целом, надо сказать, что обновлённый Обелиск выглядел на голову выше прежнего, более скоростной, более мощный. Практически сразу же начались гастроли. В течении весны-лета 1991 года группа приняла участие в ряде концертов и фестивалей «Монстры Рока», проводимых фирмой БИЗ Интерпрайсис. На московском фестивале были отсняты два видеоклипа на песни We Got Enough и Стена. Одновременно с работой в Обелиске Алексеев начал работу над собственным материалом, но не в рамках Арки, а сольно, к сожалению проект так и не был реализован, хотя материал и был записан… В августе 1991 года, Крупнов, как и некоторые другие музыканты (Кинчев, Сукачёв) участвовал в событиях у Белого дома.

Осенью руководство BIZ предложило записать англоязычную демо и предоставило студию. Но как обычно возникли проблемы, в Москве не было Алексеева. Ребята решили писаться без него. Все гитарные партии были записаны Василием Белошицким. Альбом One More Day включал в себя следующие песни: City’s On Fire, Perfect Day, Stop The World (I Wanna Get Off), The War, Who Cares, Always The Same, Better Be High, One More Day, (Day Is Gone, You’re Still Alive). Одним словом,1991 год для группы оказался плодотворным и богатым на события. Группа вернула себе утраченные позиции и вновь была на подъёме.

Новый 1992 год начался с гастрольной поездки по Украине. Тур был организован из рук вон плохо в результате все вернулись в Москву больными. Помимо всего Василий Белошицкий решил покинуть коллектив и заняться сольной карьерой. Оставшись втроём, ребята лихорадочно начинают искать замену, тем более, что времени было в обрез, ибо группа должна была отправляться в тур на Волгу. Найти приличного гитариста никак не удавалось, в результате Ермаков привёл своего хорошего знакомого по прежней тусовке Дмитрия «Митю» Борисенкова. Митя не совсем отвечал требованиям, но времени не оставалось и было решено включить его в состав пока временно. Собственно, тур на Волгу оказался провальным для Обелиска, что и не удивительно.

Вернувшись в Москву Группа продолжила искать замену Белошицкому, но тут он сам порекомендовал себе замену – Игоря «Егора» Жирнова, в то время игравшего в группе Сени Сона «Джокер». К слову дебютник группы был просто отменным и по текстам, и по музыке, и по философской нагрузке, в чём несомненно была заслуга Жирнова, наряду с другими музыкантами.

Крупнов приехал на базу Джокера, поговорил с Жирновым, поставил ему демку с новым материалом, в результате Игорь согласился присоединится к Обелиску.

Если кто сейчас помнит те времена, то помнит и нашествие буржуинских групп в нашу страну. Пожалуй, не было месяца, когда бы к нам не заявлялись с вояжами различные буржуинорокеры. От покрывшихся пылью и поеденных молью, до молодых и дерзких.

Весной 1992 года Чёрный обелиск, наряду с другими командами, поучаствовал в гастролях совместно с бразильской Sepultura. Все, кто участвовал в том туре отзываются о нём крайне негативно, отмечая совершенно свинское отношение бразильцев, как музыкантов, так и их мэнэджмента к российским коллегам. По воспоминаниям музыкантов доходило до того, что нашим просто не давали выставить звук и не допускали до саунд-чеков. Как результат, все наши смотрелись на фоне бразильцев как второклассники против мастеров спорта.

Ребята повзрослели, в чём-то переосмыслили собственный опыт и ушли от юношеского восприятия мира. Однако для значительной части поклонников такой резкий поворот оказался непонятным и неприемлемым. Дошло до обвинений в коммерциализации и отступления от корней.
Да, альбом во многом стал отказом от примитивной мистики и бездумной металлургии, зато музыка и тексты приобрели осмысленность, философскую глубину.

Не смотря на мнение фанатов, альбом собрал весьма положительную прессу и хорошие отзывы от коллег по цеху.

Однако следуя традиции группы – на каждый ништяк получать головняк, богиня Клио, ну или Фортуна решили не отступать от правил и преподнесли подарунок в виде ухода из группы Жирнова и Чайко. Чайко был сманен работать на студии Видеофильм, где записывался альбом, а Жирков, не смогший привыкнуть к отношению Анатолия к работе и постоянным репетициям, был недоволен его диктатом и маниакальной зацикленности на точном следовании схеме. Оставшись в очередной раз без гитариста, ребята вспомнили про Митю, который отработал с ними в Саратове, после ухода Белошицкого.

Приход Борисенкова в группу весьма разнообразил выступления группы. Если раньше Крупнов выдавал со сцены монологи, то теперь у него появился оппонент в лице Мити, кроме того, помимо сольных проходов бас гитары появились этакие поединки между басистом и гитаристом, что делало выступление красочней и интересней.

В августе 1992 года Чёрный обелиск выступает на концерте «Рок на Баррикадах», в честь годовщины победы ельцинской шайки псевдодемократов и полнейших либерастов, разрушивших нашу страну. Но это сейчас приходит понимание, а тогда все были просто обезбашены и думали, что всё впереди только хорошо будет. Как и в случае с записью англоязычной программы, Алексеев снова свалил из города картошку копать, поэтому пришлось выступать без него. Хорошо, выручил Жирнов, знавший репертуар. В принципе выступление группы могло и не состояться, так как Крупнов заболел, однако не смотря на высокую температуру и общую слабость, он вышел на сцену и отыграл всю программу. Закончив выступать, спускаясь со сцены, Крупнов потерял сознание и рухнул в обморок.

Весной и летом у группы прошли концерты совместно с группами ACCEPT и Faith No More. В июле группе пришлось в очередной раз сменить базу, переехав в ДК МАИ.

1993 год стал для группы, да и вообще для рок-музыки, переломным. Всеобщая стагнация в экономике, разгул криминала, безудержная приватизация и т. д., привели к тому, что тот подъём, наблюдавшийся в стране в конце 80-х начал спадать, группы постепенно стали уходить с больших площадок в небольшие клубы, рок – музыка стала приобретать боле камерные формы. В творчестве многих музыкантов наметился некоторый застой. Не обошли стороной эти факторы и Чёрный Обелиск. За весь 1993 год Обелиск дал всего четыре концерта. Группа как бы застыла в своём поступательном движении, при этом продолжала существовать. Однако в несколько ином, чем прежде формате. Периодически собираясь для концертов, тем не менее каждый занимался собственными проектами.

Ермаков помогал писаться Мастеру и Кантору, Алексеев занимался своим материалом, а Крупнов присоединился к Гарику Сукачёву. Сначала в качестве сессионника для поездки в Калининград, а месяцем позже принял приглашение присоединится к параллельному проекту Сукачёва – Неприкасаемые. Особенность проекта в том, что все участники помимо него участвуют в собственных группах. По сути, формат неприкасаемых – это такой клуб по интересам. Дружеские посиделки только на более высоком уровне.

Следующий 1994 год, с одной стороны, не слишком изменил ситуацию, но с другой, дал возможность группе на реализацию накопившихся идей в форме альбомов. Так на основе демо 96 Град+ 415, на студии SNC Rec был записан альбом «Я остаюсь», а также альбом ремиксов некоторых своих старых песен в новой обработке. Для записи этих альбомов группа приглашала помочь своих друзей Сергея Воронова, Рушана Аюпова, Михаила Кассирова.

В сентябре 1994 года был переиздан альбом «Ещё Один День», в этот раз уже на СД, а не на виниле, и кассетный альбом «Память о прошлом» с песнями 1986-92 годов.

Во время работы над Альбомом «Я остаюсь» у Крупнова возникла идея собрать свой собственный параллельный проект, где бы он мог исполнять песни вне формата Чёрного Обелиска, «Идея этакого сольного альбома была у меня давно. Например, я безумно люблю Челентано, но исполнять его песни в концепции Обелиска невозможно. Элементарно название и статус коллектива не позволяет, плюс к этому у меня существует несколько иное видение некоторых песен Чёрного Обелиска. Хочется записать их иначе, нежели в привычной всем форме…». Предполагалось, что записываться альбом будет с музыкантами Обелиска, однако сразу же возникли проблемы с реализацией замысла. Алексеев отказался участвовать, а сам Крупнов довольно много работал на стороне с Неприкасаемыми. Кроме всего прочего, как это бывало и раньше, Крупнов впал в хандру и ушёл в глубокий запой. По воспоминаниям Борисенкова «репетиции с присутствием изрядного количества выпивки стали нормой». Помимо этого, на базе постоянно тусовались или репетировали то Парк Горького, то Неприкасаемые. В этот непростой период Крупнову поступило предложение от Юрия Шевчука поработать с ДДТ. «Толик произвёл на меня неизгладимое впечатление. Совершенно потрясающий человек! С ним всегда было комфортно. А уж когда он начинал играть…Все просто открывали рты и смотрели на него, опустив руки». Однако долгого сотрудничества не получилось, слишком уж разные были Шевчук и Крупнов, к тому же, как он признавался позже, он не любил Ленинград и чувствовал себя уютно только в Москве. Тем не менее, Крупнов внёс весомый вклад в альбом ДДТ – «Это Всё…», особенно в аранжировку песен Агидель (Белая река) и Жизнь на месте. Поучаствовав в записи альбома, Крупнов возвращается в Москву. В это время дела у Обелиска идут из рук вон плохо, в группе повторяется ситуация 1988 года, когда внутренние конфликты развалили группу. Значительная доля проблем внутри группы была связана с самим Крупновым. Он всё плотнее начинает работать с Неприкасаемыми и всё больше пить. Это не устраивало других музыкантов. К тому же, как вспоминал барабанщик группы Ермаков, мэнэджмент группы начал проводить политику на противопоставления «звезды» Крупнова – другим музыкантам, что естественно только усугубляло ситуацию. Дело с записью сольного альбома всё больше отодвигалось, хотя ребята сделали попытку засесть в студии, но тогда получилось записать только барабаны. Летом 1995 года группа выпустила магнитоальбом «86-88», представлявший из себя запись старых песен, не вошедших в альбом Стена. Сведением и мастерингом занимался Митя, это был его первый опыт работы по мастерингу.

Кроме проблем с алкоголем и работы в Неприкасаемых, появилась ещё одна – наркотики. Если раньше Толик хоть и пересекался с ними, но это были спорадические вспышки, то теперь он уже серьёзно подсел на тяжёлую наркоту. «…Честно говоря, я думал тогда, что это всё бравада. Уж слишком Толик «кидал понты», выставляя наружу своё «наркоманство» …О всей серьёзности отношений Крупнова с наркотиками я узнал позже, когда уже ушёл из Чёрного Обелиска …» (В.Ермаков).

В конце 1995 года Ермакову поступает предложение присоединиться к Жану Сагадееву из Э.С.Т.
Так как у Обелиска был полный застой, Ермаков его принял, решив работать параллельно.  В конце осени 1995 года музыканты Обелиска, обиженные отношением Крупнова, покинули группу в виду полного отсутствия прогресса. Правда Борисенков ещё отыграл один концерт с Крупновым в ДК Горбунова, причём играл и за себя, и за Алексеева, который соскочил самым первым. Дело в том, что у него сильно испортились отношения с «поймавшим звезду» Крупновым. Алексиса сильно стал напрягать алкомарофон и чрезмерный гонор Толи, на что он ему прямо начал указывать. В результате, Крупнов решил тихо слить Алексеева и заменить другим гитаристом. В конце концов, Алексиса просто перестали приглашать на репетиции. Естественно, Алексеев обиделся, как никак он почти 10 лет группе отдал, и значительная часть успеха Обелиска принадлежит ему. Алексис на время вообще ушёл из музыки, поменял несколько профессий от продавца запчастей до водителя троллейбуса. Ермаков окончательно переключился на работу в Э.С.Т. Борисенков покинул группу последним. Вот, как он вспоминает тот последний концерт: «Это был совершенно бредовый концерт. Пришлось играть партии двух гитар, которые между собой просто не совместимы. Со сцены вышел весь в мыле. А тут ещё подходит Юрасов с целью расплатиться за выступление. И вместо обещанной суммы даёт в два раза меньше, с аргументацией, что я – непонятно кто, толи член коллектива, толи нет…Я сказал «спасибо» и ушёл. Надрался по этому поводу вечером …
В начале января 1996 звонит мне Юрасов. Давай, мол, приходи на репетицию. Я ему: «А зачем?» Он: «Ну ладно». Через некоторое время звонит Крупнов: «Ты чего там выдумываешь?!» Он изначально уже взвинченный был. Ну, и я тоже в позу встал: «Как вы со мной, так и я с вами». Короче, нормального разговора у нас с ним не получилось. Побросали трубки и всё. Так я попрощался с Обелиском». После этого Митя какое-то время помогал устраивать концерты, выставлять и отстраивать аппарат, пока его не пригласил к себе в Тризну Константин Селезнёв.

Оставшись один, Крупнов плотно сосредоточился на работе с Неприкасаемыми, помимо этого принимает участие в различных проектах, как сольный музыкант «Митьковские песни» (1995), «Странные скачки» (1996), работа, посвящённая памяти В.С.Высоцкого. В 1996 году Анатолий снимается в роли следователя в фильме «Научная секция пилотов» и играет в Московском Драматическом театре им. Рубена Симонова (пьеса «Контрабас» по рассказу П.Зюскинда).

Одновременно с этим Анатолий, сам испытавший воздействие наркотиков, начинает вести на радиостанции «М-Радио» и ТВ-6 авторскую программу «Новая жизнь», посвящённую борьбе с наркоманией, также в это время он основал свой сайт krutodrom.ru. Работая над воплощением в жизнь чужих идей, Анатолий не забывает и собственные. В какой-то момент, Анатолий понимает, что формат Неприкасаемых для него тесноват и пытается вернуть Чёрный Обелиск, но несколько переформатировав его.

Следующим шагом к восстановлению Обелиска стал отбор музыкантов, который, однако, затянулся в виду довольно насыщенной творческой жизни Крупнова. В этот период Крупнов совместно с Варшавчиком и Митрофановым периодически выступает в клубах, гастролирует в качестве бас-гитариста с группой «Воскресение», именно ему посвящена песня Алексея Романова – Посмотри, Как я живу.  «Эту песню я сочинил на гастролях, когда не было Маргулиса, и с нами ездил, добрая память ему, Толя Крупнов. Он играл на басу. Эта песня посвящается ему. Это некий собирательный образ московского рок-музыканта, раздолбая и пьяницы. Уж если глубоко копать, то это сублимации, когда вместо смерти – наркотики, вместо любви – секс, вместо жизни – шоу-бизнес.» (А. Романнов) Помимо них Крупнов привлёк к работе Рушана Аюпова. Как позже вспоминал Дмитрий Варшавчик, в таком странном составе они проработали недолго, года полтора, и даже успели скататься с концертами в Минск и Таганрог. Осенью 1996 года Трио Варшавчик-Крупнов-Митрофанов начали работу над альбомом в студии «Турне» на Арбате.

Казалось, что история подошла к концу, однако Обелиск подобно фениксу вновь восстал из пепла. Летом 1999 года бывшие участники Чёрного Обелиска: Владимир Ермаков, Михаил Светлов и Дмитрий Борисенков решили заново воссоздать группу. К ним присоединился экс басист группы Э.С.Т. Даниил Захаренков, а немного позже пришёл и Юрий Алексеев. Роль лидера группы и вокалиста взял на себя Митя, поднаторевший уже к тому моменту, играя в Тризне. Вся осень 1999 была посвящена репетициям и к началу нового 2000 года программа была готова. Первое выступление возрождённого Обелиска состоялось 6 января в московском «Р-клубе».

Новая программа состояла большей частью из песен Борисенкова, написанных им для Тризны, только в новой обработке, а также старых хитов Обелиска: Стена, Ещё один день, Чёрный обелиск. В мае группа записывает сингл «Песни для Радио» и обновляет программу новыми песнями, возвращаясь к стилистике старого Обелиска: жёстко, рельефно, тяжело. В конце года Алексис переключился на работу с группой Сергея Маврина «Маврик», а оставшиеся: Светлов, Борисенков, Ермаков и Захаренков работают над новой программой, обкатывая её в клубах. 6 Октября 2001 года в ДК им. Горбунова проходит концерт памяти Крупнова и 15-летию группы. В концерте приняли участие дружественные группе коллективы Э.С.Т., Собаки Табака, Маврик, Круиз, Тяжёлый день, Тризна. Выступал также сын Крупнова – Владимир.

2002 год ознаменовался выпуском альбома «Пепел», содержавший 12 песен. Альбом получился более, чем удачный. Особенно выделялись такие треки как: Прощай и прости, Пепел, Я оставляю Вам. Если высказать собственное мнение, то лично для меня он показался этаким прощанием с Анатолием, эпитафией Крупнову. Местами голос Борисенкова звучит совершенно с крупновскими интонациями и обертонами.

На следующий 2003 год у группы были запланированы совместные выступления с группами Uriah Heep.Grave Digger. Gamma Ray, Sodom, DORO, в рамках фестиваля “Long Live Rock’N’Roll”, однако, по независящим от музыкантов обстоятельств, фестиваль не состоялся. В 2004 году группа презентовала новый альбом «Нервы», очень жёсткий, техничный трэшевый альбом. На мой взгляд, группа стала играть более простую музыку, весьма отличную от витиеватой музыки периода работы Крупнова. Тем не менее, на альбоме есть на мой взгляд весьма сильные эмоциональные песни, такие как: Мёртвые не пишут писем, Свобода, Разговоры, которые украшают эту работу.

2005 год принёс два релиза, концертник SDK МАДИ и макси – сингл «Ангелы», а в 2006 по мнению многих болельщиков Обелиска, вышел лучший альбом группы, в посткрупновский период «Зелёный Альбом». Группа активно выступает и сотрудничает с другими музыкантами, в том числе с теми, кто не работает в металлической стилистике, например, с группой «7Б», ограничиваясь выпуском синглов вплоть до 21 января 2012 года, когда, собравшись с силами, записывает и выпускает альбом «Мёртвый сезон». Годом ранее Владимир Ермаков покидает группу и его за установкой заменяет Максим Олейник из группы «Иван – Царевич».  Работа над альбомом шла трудно и затянулась на пять лет, и надо сказать, ощущение такое, что материал несколько перегорел. При том, что альбом записан качественно, но некое ощущение натужности всё же присутствует, видимо, это произошло именно в виду длительности работы над ним. Исчезло ощущение живого, безудержного отрыва. В том же 2012 году группа выпускает Трибьют, приуроченный к 25-летию группы. С 2013 года ребята начинают сотрудничество с интернет порталом Thank You.ru, на котором презентует альбом «Мой Мир», выпущенный позже на двойном СД. Альбом представляет из себя сборник лучших песен за последние 14 лет.

1 Октября 2013 года в свет вышел сингл «Вверх!», а 20 мая 2014 года сингл «Марш революции» и следом 4 ноября сингл «Душа». На сегодня последняя работа группы – это альбом «Революция», вышедший в 2015 году, а также синглы: Ира, Не имеет значения и Осень, записанные в течении 2016 года.

Подводя итог, хочется сказать, что 23 апреля 2016 года была снята 24 передача программы «Квартирник у Маргулиса», посвящённая памяти Анатолия Крупнова, в которой приняли участие Гарик Сукачёв, Николай Арутюнов, Сергей Галанин, «7 Б», Маша Кац, Алексей Романов, Алёна Свиридова, Кроссроудз и другие музыканты.

Дискография группы – довольно обширная и включает в себя, не только официально изданные на дисках альбомы, поэтому, подумав я решил выложить всё без деления на какие–либо категории.

Официальный сайт группы: blackobelisk.ru
YouTube канал: https://www.youtube.com/@user-hv5dm6zx5j

Автор – Артём Казаков